ДОМ НА БЕРЕГУ ОКЕАНА - Страница 48

Решено, так и сделаем. Пусть спасшиеся с обреченного галеона моряки днем пилят лес и по ночам вносят свежую струю в генофонд аборигенов острова Питкэрн. А пока надо чинить "Аврору", ибо недавно вождь радировал, что первая партия брусьев уже готова к отправке.

Однако с этим возникла совершенно неожиданная трудность. Ведь к ремонту можно было приступать еще позавчера! Но я как-то незаметно для себя искал и находил причины, по которым это следовало отложить. В чем дело?

Много времени на самоанализ не потребовалось, потому как причина лежала на поверхности. Мне было просто стыдно смотреть в глаза Тонге. Ведь Манюня, как выяснилось, была ее младшей двоюродной сестрой, причем любимой, они с самого детства были неразлучны. А с десяти лет Тонга вообще заменила своей сестричке умершую мать. И вот теперь Манюни нет, причем исключительно из-за моего решения не сразу торпедировать галеон! Потешил, блин, свои гуманистические комплексы. Да наплевать, что племя было бы в шоке, взорви я корабль превентивно. Зато Манюня осталась бы жива, а уж вывести островитян из шока Поль смог бы очень быстро, да и у меня, мягко говоря, авторитет ничуть не меньше. Но, с другой стороны…

А ведь теперь это навсегда, вдруг дошло до меня. Коль уж взялся вести людей к новой жизни, не раз придется принимать решения, от которых кто-то начнет оплакивать своих близких. И спокойно смотреть им в глаза, демонстрируя, что это была неизбежная жертва на пути к счастью, хотя у самого не то что полной, но даже половинной уверенности не будет! Да на фига же я вообще взвалил на себя такой груз?

Тогда я еще не мог ответить себе на этот вопрос. Но потом - смог. Правда, очень сильно потом.

Однако перед ремонтом следовало прояснить один немаловажный вопрос, для чего я снова посетил Москву. Где, сев к компу, написал письмо Жене Зябликову, в коем открыл страшную тайну - оказывается, я давно не только инженер, но и писатель. Причем довольно известный, хоть и в не очень широких кругах.

На самом деле мне просто нужна была консультация, ведь Женя не только кандидат медицинских наук, но и неплохой врач широкого профиля, одно время работавший в скорой помощи. И я хотел узнать, чем нужно напичкать моих испанцев, чтобы гнездящиеся в их организмах бациллы сифилиса и прочей дряни сдохли мучительной, но быстрой смертью. Если самим испанцам тоже придется помучиться - не беда, лишь бы не дали дуба - по крайней мере, сразу.

Вот, значит, я и объяснил, что эти сведения мне нужны для пишущегося романа.

Самое интересное, что в случае возникновения интереса к моему творчеству я знал, что ответить. Ибо, как и многие сотрудники нашего института, был знаком с одним самым что ни на есть настоящим писателем, он работал в соседнем отделе. Точнее, просиживал штаны за копейки, потому что как инженер являлся полным нолем, и его не выгоняли только из-за почти полувекового стажа. Как писатель, с моей точки зрения - отрицательной величиной. Я как-то раз прочел пару его книжек, и мне хватило.

Все герои этого инженера человеческих душ отправлялись в прошлое и начинали там колбаситься. Но как-то скучно и однообразно - раздобыл денег, свалил в ящик, зарыл. Потом получил по тыкве, забыл, где зарыто, и пустился добывать новые деньги.

Этот незамысловатый сюжет был помножен на глубочайшую техническую неграмотность автора. Например, у него описывался интересный корабль - на мачте вместо паруса ветряное колесо с приводом на винт. Плывет, значит, эта посудина против ветра, колесо крутится, винт вращается быстрее, корабль ускоряется, напор ветра на колесо усиливается, и так до выхода на редан. Положительная обратная связь, если кто не в курсе. На таком корабле один его герой гонялся за пиратами по всем морям.

Но все же человек стеснялся публиковаться под своей фамилией и использовал псевдоним. Ну, а если Женя вдруг заинтересуется моим творчеством, я ему и признаюсь, что этот псевдоним мой.

Ответ пришел на следующее утро, и я сразу же сделал заказ в интернет-аптеке. Если окажется, что просто так бициллин и прочее не продают, то придется как-то выкручиваться. Но не пришлось, принесли почти все, кроме какого-то мурамистина. Помимо лекарств я запасся шприцами. Зря, что ли, эти дармоеды сидят около моей мачты? Вот на них и научусь делать уколы, потом точно пригодится.

Кроме исправления нанесенных ядром повреждений, "Аврора" подверглась небольшой модернизации. Поверх рамы в носовой части была приварена изогнутая труба наподобие той, что я вкопал в землю около своего дома для приковывания скутера. Ненадолго, естественно, ибо если надолго, то его обязательно сопрут, несмотря на цепи, а милиция, хоть она недавно и стала полицией, искать его все равно не будет. Ну, а здесь задача проще, воровать моих пленников никто не собирается, нужно просто ограничить их подвижность на время плавания.

Так как теперь я с точностью до компетентности испанских матросов знал текущую дату, то "Аврора" отправилась на Питкэрн ранним утром четырнадцатого февраля одна тысяча пятьсот восемьдесят первого года. Экипаж состоял из капитана Тонги и юнги Власа, которому еще только предстояло стать матросом. И меня, адмирала и по совместительству моториста. Напичканные антибиотиками пленники сидели на носу, радостные по поводу окончания своих мучений. Потому как они были не только исколоты во все места. Каждый день перед обедом их загоняли в море, где заставляли по сорок минут оттирать друг друга стиральным порошком "Кеон". Ибо изречение "чистота - залог здоровья" до попадания на остров этим людям было совершенно незнакомо. Даже не знаю, какова была бы их судьба, дуй ветер не от дома к мачте, а наоборот.